Николя Фрелижер (Nicolas Froeliger) – профессиональный технический переводчик, преподаватель Université Paris Diderot, переводчик современной американской литературы, участник ряда европейских проектов в области коммуникации и перевода. Несмотря на то, что от выступления на вышеуказанной конференции нас отделяют 20 лет, его выводы остаются для переводчиков актуальными.
Николя Фрелижер различает три вида междисциплинарной работы для технического переводчика:
— обиходный язык vs профессиональный язык,
— отношения между различными профессиональными языками,
— профессиональные языки vs язык литературного произведения.
I. Обиходный язык и профессиональные языки
Задача технического переводчика состоит в том, чтобы понять, а затем переформулировать исходную мысль. Этот процесс напоминает продвижение по шахматной доске. Черные клеточки – язык. Белые клеточки – технические знания переводчика. Если наш условный переводчик недостаточно владеет знаниями нужной отрасли, он будет прыгать по черным клеточкам, отталкиваясь от языковых понятий. Если же он недостаточно знает язык (или исходный текст небрежно написан иностранцем, что часто встречается в англоязычной техдокументации), переводчик рискует прыгать по белым клеточкам, опираясь на технические знания, формулы, иллюстрации и прочее, заполняя языковые пустоты собственным пониманием. В обоих случаях возникает риск неверного перевода, и в реальности переводчик продвигается «по лезвию бритвы», собирая перевод по крупицам из языкового материала и технических понятий.
Существование профессиональных языков – это плюс или минус?
Хочется ответить «минус», но на самом деле, они скорее облегчают жизнь. Например, при работе с договором английская фраза: Now, it is hereby agreed as follows переводится стандартным выражением «Стороны договорились о нижеследующем» (фр. «Les parties sont convenues de ce qui suit«), и в данном случае профессиональный язык нам очень облегчает дело. Проблема решена заранее, главное – знать формулировку. Другой пример: протоколы собраний на английском и немецком стандартно составляются в прошедшем времени, тогда как во французском – в настоящем. Если переводчик знает об этом, он не задумывается о выборе времени. С этой точки зрения технический перевод оказывается проще, чем перевод публицистических или маркетинговых текстов, требующих тщательной локализации и знания культурных особенностей.
Энтропия профессиональных языков
Под энтропией в данном случае подразумевается следующее: чем ‘уже языковая специализация, тем легче профессиональный язык обходится без расширенных трактовок, без связей и ссылок на внешние явления. Тем больше он приближается, в целом, к абстракции. Мы вступаем в царство сокращений, аббревиатур, имплицитности. Использование энтропийного языка (жаргона) техническими специалистами конкретной отрасли в некотором смысле означает: то, что мы говорим или пишем, предназначено только для своих.
Однако, это вид снаружи. С той самой «наружи», где находится переводчик, пока он не ознакомится с контекстом. Вид изнутри, т.е. для специалиста конкретной области, наполнен терминами и оборотами, которые обеспечивают ему ясность и мгновенное понимание текста. Для специалиста важно ухватить суть, не отвлекаясь на лишние слова. Иными словами, именно то, что делает текст понятным специалисту, делает его непонятным стороннему читателю (заодно и переводчику). Ярким примером являются математические уравнения.
Задача переводчика состоит в том, чтобы найти оптимальное место в этой парадигме. Ему необходимо не только знать, чему соответствует реальность, отображаемая конкретным выражением, но и принять для себя решение: должен ли он «вульгаризировать» текст – объяснить, расширить понятие, чтобы донести его до сведения общей аудитории, или же примкнуть к «своим» со всеми сокращениями и прочими атрибутами магического круга посвященных. Конечно, в идеале переводчик должен уметь и то, и другое, чтобы исходя из ситуации, либо расширить подмятые энтропией смысловые значения и, таким образом, приблизиться к обиходному языку (вспомним черные клеточки нашей шахматной доски), либо поддержать, а то и увеличить уровень энтропии текста (белые клеточки), но так, чтобы текст не пострадал и не превратился в ребус.
II. Сосуществование профессиональных языков
Ассоциация с шахматной доской носит очень условный характер. Если обиходный язык (черные клеточки) является своего рода константой, то объем знаний, составляющих профжаргоны (белые клетки), уникален для каждой отрасли. Если обиходный язык открыт для творческих экспериментов, то каждый специфический жаргон закрыт от всех, в том числе друг от друга. Язык электриков будет непонятен финансовым аналитикам и наоборот. Переводчик находится в поиске «золотой середины» между собственно языком и теми закрытыми языковыми системами, с которыми связан конкретный перевод. Не зря в договорах существует раздел, посвященный определениям: «hereinafter refered to as…» («далее по тексту…» или французский вариант «ci—après désigné par…»).
Рассмотрим полисемию английского слова unit, которая позволяет переводить его совершенно разными терминами в зависимости от отрасли знания: единица (измерения, хозяйственная, производственная), секция, подразделение, производственный блок, силовая установка, юнит, компонент программы, объект, прибор, рабочая группа, стеклопакет плюс тысяча других терминов. Достаточно заглянуть в двуязычный технический словарь – необходимый и одновременно с тем опасный инструмент переводчика. Только переводчик может определить искомый термин. Одно слово – десятки реальностей. «Силовая установка» в электротехническом контексте становится «компонентом программы» в информатике. Но бывает обратная ситуация, когда одна реальность выводит на два различных языковых понятия. Например, в электротехнике английский термин substation ((трансформаторная) подстанция) переводится на французский язык как poste de transformation в классическом контексте распределительных электросетей и как station de transformation в контексте железной дороги, несмотря на то, что термины описывают один и тот же процесс, одну и ту же функцию. Альфа и омега переводческой деятельности – проблема выбора, даже скорее проблема знания узуса в конкретной области знания.
Несколько примеров из бухгалтерской документации: французское слово anticipation участвует в образовании устойчивых терминов вроде «расходов/доходов будущих периодов», «авансового платежа», «прогноза» в зависимости от контекста. Французское produit становится «доходом», помимо базовых значений «продукт производства», «товар» и, собственно, «производство» (во множественном числе). Семантическое поле у всех этих терминов одно: anticipation, так или иначе, несет в себе идею упреждения, авансирования, а produit – чего-то произведенного в результате приложенных усилий. Но выбрать необходимо один вариант, исходя не только из специализации (бухгалтерия), но даже от раздела и строки балансового отчета.
Образ мыслей
Переводчик должен уметь визуализировать то, что он переводит. Уметь думать, как экономист. Думать, как электрик – представлять визуально место подключения кабеля. Думать, как математик – представлять себе действия, преобразования, область определения. Чтобы сделать правильный перевод в конкретной технической отрасли, необходимо хорошо ориентироваться в визуальных пространствах данной отрасли, в прямом смысле представляя себе верх и низ, право и лево, вход и выход. Вопросы обиходного языка отходят на второй план. Технический переводчик должен:
а) уверенно чувствовать себя в терминологии,
б) понять замысел текста и визуализировать реальность, которая за этим текстом скрывается,
в) «перевыразить» все это как можно четче и яснее для целевой аудитории.
Задачу технического переводчика можно охарактеризовать знаменитым высказыванием из Логико-философского трактата Людвига Витгенштейна: «То, что вообще может быть сказано, должно быть сказано ясно.»
III. Литература и технические языки
Бесконечная история любви
Противостояние физиков и лириков началось не вчера. Разные способы мышления, разное восприятие действительности. Услышав в свой адрес: «переводишь ты хорошо, но слишком литературно», технический переводчик может и обидеться. А вот у литературы наблюдается давняя любовь к технике – вспомним Гомера с подробными описаниями кораблей и технических работ по изготовлению лат, Гесиода – источника точных сведений о сельскохозяйственном укладе периода VIII – VII веков до н.э. Роман Пруста «В поисках утраченного времени» очень подробно описывает устройство пневматической почты в Париже, появление машин, дирижаблей, телефона и электричества в домах. Современное произведение «Теория облаков» Стефана Одеги не только подводит читателя к пониманию образования облачных масс, но и к принципу компьютерной обработки данных о состоянии атмосферных фронтов с целью составления прогноза. А научная фантастика с размытой гранью между литературой и наукой!
Может быть, эта история любви объясняется тем, что литературное произведение, как и научное открытие, стремится выразить нечто новое, прежде невысказанное, непонятое, несделанное? При этом переводчик обязан сочетать качества технического и литературного переводчика, принимая на себя ответственность в обеих ипостасях.
Возьмем, к примеру, творчество американских постмодернистов. Язык Уильяма Гэддиса часто представлен как гипертекст из цитат-ссылок. И если в его романе JR речь идет об информатике и биржевых операциях, то A Frolic of his own написан юридическим языком. В Gravity‘s Rainbow Томаса Пинчона рассказывается о баллистике, математике, химии, физике, архитектуре и не только. Для переводчиков подобные тексты становятся испытанием. Будучи профессионалом в области техперевода и современной американской литературы, Николя Фрелижер проанализировал переводы произведений Пинчона на французский. С литературной точки зрения, все замечательно, однако, «лишь только появляется технический контекст, мы осознаем, что переводчик ничего не понял: неверные термины, неверные речевые обороты, неверная расстановка акцентов в контексте.» При этом сложность и есть «фишка» постмодернизма. Читатели готовы к ней, ищут ее, хотят ее. Поэтому жаль, если переводчик работает в сторону упрощения в связи с нехваткой времени или средств поиска – так или иначе, упрощение намеренно сложного текста приводит к потере качества.
Разница между техническим и литературным переводом
Переводчику приходится лавировать между двумя берегами, поскольку в литературном переводе существует табу на попытки понять, что хотел сказать автор, литература – это искусство эффектов, поэтому задача переводчика – постараться передать, прежде всего, эффекты. А для технического перевода основной задачей является полная противоположность – определить точнейшим образом именно то, что хотел сказать автор. Поэтому, чтобы выдержать междисциплинарные требования при переводе литературных произведений с техническим уклоном, необходимо придерживаться противоположных приоритетов. Пожалуй, ассоциация с шахматной доской не подойдет: нужна хорошая растяжка и умение садиться на шпагат, желательно поперечный))))
Очевидно, что цели технического и литературного текста различаются. Техника требует точности, литература оперирует эмоциями и образами. Поэтому если взять одинаковый текст технического содержания, он будет иметь разный перевод в зависимости от цели: является ли он частью технического документа или литературного произведения. В техническом переводе автор неважен, важна целевая аудитория. В литературном переводе, наоборот, переводчик должен найти способ выражения мыслей на языке автора. Ведь переводя Фолкнера, переводчик работает не только с английским языком, но (прежде всего!) со стилем Фолкнера, который необходимо передать читателю. Текст имеет приоритет над языком.
Реакция переводчика на ошибки оригинала
Хорошей иллюстрацией является реакция переводчика на ошибки, неточности или опечатки в оригинальном документе. Наткнувшись на ошибку, технический переводчик должен ее исправить или же сообщить о ней. И это правильно, потому что именно в него полетит первый камень при обнаружении ошибки, и разделять авторство в данном случае никакого резона нет.
А теперь представим, что произошло бы, пожелай переводчик Madame Bovary исправить серьезные ошибки, допущенные аптекарем Оме при переводе в градусах по Фаренгейту и по Цельсию (сцена на постоялом дворе). Или же исправить ошибки в расчетах первого помощника Старбака из главы 99 романа Мелвилла Moby Dick (1 дублон равен 16 долларам. Одна сигара равна 2 центам, один дублон равен 960 сигарам [на самом деле, 800]). В литературе все имеет значение, даже и, главным образом, ошибки – и переводчик не имеет права самостоятельно принимать решение о намеренности или случайности ошибки.
То же самое касается перевода путаных языковых формулировок. Например, в англоязычном романе В. Набокова Pnin читаем следующее: «Tonight, […] the speaker of the evening — This, by the way, is our third Friday night; last time, as you all remember, we all enjoyed hearing what Professor Moore had to say about agriculture in China. […]» Здесь технический переводчик попробовал бы выстроить мысли по порядку, удалить повторы и т.д. А литературному переводчику захотелось бы просто сменить профессию))))
Таким образом, задача переводчика – выработать, четко определить и обыграть с разных точек зрения свое уникальное отношение к тексту и к категории читателей (пользователей). И это не просто вопрос выбора слов.
По материалам выступления Николя Фрелижера
http://documents.irevues.inist.fr/bitstream/handle/2042/41867/1999_5_101-112.pdf?sequence=3
Мы делаем коммерческие переводы и консультируем.
Звоните нам и пишите на почту:
+38 (067) 306−82−19